Я бы тоже хотела рисовать, да, сами понимаете - нет у нас тут школы.

Да ну, это совсем не то! Сами-то, наверное, художественную школу заканчивали? Сейчас так много совершенно бесплатных курсов в интернете, начните с них!

Заканчивала, правда на вечернем отделении. И пошла учиться в лет.

Так здорово- вы умеете рисовать! - вздохнула клиентка. Ну, кхм, наверное талант у вас.

Такой же как у вас - подмигиваю клиентке. Да у меня уже семья, не до этого- съезжает с темы несостоявшаяся художница.

Давным-давно, в бытность работы психологом, мне досталась тяжёлая группа подростков лет. Каждый истово верил: если бы у него были иные родители, иные условия развития, то жизнь была бы совершенно иной.

Один безудержно страдал от того, что родители родили его в скромном селе. Там не было не только футбольной секции, но и больницы, и школы. А ведь он так любит футбол. Смотрит все матчи. Мог бы стать великим и клубным спортсменом.

Второй драматично переживал факт своего воспитания матерью-одиночкой. Был бы папа - его бы не дразнили дворовые ребята «дрищом». Папка ж, по-любому, его сделал бы спортивным и сильным, показал ремень и заставил хотя бы подтягиваться.

Третья пеняла на некрасивость своих предков. «Это ж надо было такое придумать: носатой сойтись с кривоногим!» А ей, бедняжке, теперь нести тяжкий крест наследованных хромосом. Нести шнобель маман на кривых папиных ножках.

Четвёртый мечтал стать поэтом. Или художником. Или, на худой конец, режиссёром. Но, увы, судьба занесла аиста в семью заводчан. Они кормили-поили детей, даже неплохо одевали. Но не посещали театров, выставок и выражали свою любовь к искусству только просмотрами кино. И прерывали творческое созерцание сыном пустого листа примитивными просьбами вынести мусор. А ведь он только настроился. Только узрел музу. Только хотел что-то сотворить.

И родители не помогли, не развили у меня возможный талант.

Моё счастье- мама! Но я твою маму не знаю, поэтому нарисуем солнышко! - Вадимка сосредоточенно захватил карандаш зубами покрепче и нарисовал нам огромное улыбающееся солнце. Затем попросил передать ему зелёный карандаш и нарисовал траву. Потом облака.

У Вадима не было рук. Но было огромное желание рисовать. И помогать другим.

У Вадимки сердце оказалось шире детского столика. В сердце: мама, друзья, мир и море возможностей, несмотря ни на что и вопреки всему.

Я старалась, как могла: мы прорабатывали мотивационную сферу, строили графики ресурсов, проводили игровые тренинги личностного роста. Но насильно в рай не тащат. Мои подопечные были весьма пассивны, инертны и очень ленивы. Я терпела профессиональный крах.

Проблему решила моя коллега Вера, если ты это читаешь - низкий тебе поклон). Вера внимательно выслушала меня, вытерла мне нос и велела моему диванному войску во главе с юным психологом явиться в детский реабилитационный центр, которым она заведовала.

Нас разместили в игровом зале с крохотными стульчиками и столиками, огромными ромашками на стенах, кучей мячиков на полу. Мы восседали на полу, мои подопечные привычно что-то бурчали. И тут... У меня возникло ощущение, что дети стали сыпаться даже с потолка. Внезапно в зале появилось огромное количество малышей лет. Они забегали, заползали, кого-то вносили на руках. Звонкий смех заполнил комнату. Малыши обнимались, приветствовали друг друга, стали подбегать и подползать к нам и обнимать нас. Кто-то двумя ручками, кто-то одной, у кого не было рук вовсе - чмокали нас в щёки.

Вера предложила нам нарисовать bсем нам. Один из моих подопечных завёл привычную шарманку: «Я не умею рисовать, не могу. Не получится». Я тебя научу! -откуда-то с середины зала отозвался малыш: «Если ты захочешь -у тебя всё получится!». И подбежал к нашему столику, держа в зубах красный карандаш. Я-Вадимка. У тебя какое счастье спросил Вадимка у моего страдальца. Ну я даже не знаю…

Моя группа распалась в течение следующего месяца - не с чем и не с кем стало работать.

Достаньте из-под дивана своего Художника.